Серый волк тоже пристально смотрел на лиса, вёл какие-то витиеватые речи, от которых голова шла кругом, и когда обратился мимоходом к рысям, Дастан посмотрел на него недоумённо - у него в голове всё смешалось, и он даже не понял, что в словах зеленоглазого можно было усмотреть нечто обидное.
Но пока лис переводил взгляд с одного на другого, над головами всполошенных зверей захлопали крылья, и по воздуху разнёсся грай столь громкий и отвратительный, словно кто-то с размаху ударил когтями по металлу. Дастан, никогда страхом перед птицами не отличавшийся, машинально подогнул лапы, едва не бухнувшись грудью о землю, и вжал уши в макушку, зажмурившись. Возможно, это его и спасло; порыв ветра ознаменовал спикировавшую вниз птицу, а пронзительный визг - то, что её когти и клюв достигли цели.
Бурый лис заметался по опушке, как бешеный, и лишь чёрным всполохом у него на загривке можно было отметить огромного растрёпанного ворона - разглядеть его тщательнее возможности не было, так как от скорости, с которой зверь вертелся и скакал, в глазах плыло. Дастан попятился, шерсть вдоль хребта встала дыбом, подобно гребню. Нормальные птицы так себя вести не должны! Страшнее всего были вопли боли и страха, хоть пока и непонятным оставалось, сколь сильные повреждения нанёс лису обезумевший ворон.
Это продолжалось считанные секунды, которые стоило бы потратить на анализ ситуации и принятие решения, что делать дальше, но в голове набатом била паника; шоколадный метнулся под низкие еловые ветви, и ворон, наконец, оторвался от него, скорее пугающе, нежели нелепо запутавшись и повиснув над землёй, продолжая бешено хлопать крыльями и рассыпать чернильные перья вокруг. А через несколько мгновений освободился и взмыл ввысь.
Дастан раскрыл пасть, но лишь клацнул челюстями - слова, так толком и не сформировавшиеся, сухим песком застряли в горле. Пролесок покрыла потусторонняя тьма, от которой сердце сжалось чуть ли не до боли. Ворон завис в воздухе, взбивая его тяжёлыми крыльями и давая себя рассмотреть; его красные глаза-бусины перескакивали со зверя на зверя, выбирая следующую жертву. Сорваться с места и удрать, да даже просто пошевелиться казалось выше сил; ужас сковал лапы намертво.
Ворон вновь спикировал так близко, что Дастан вжался в землю ещё сильнее, но в последний момент впился когтистыми лапами в голову стоявшего рядом Алехандро. Брызги крови и ошмётки мяса, слава богам, что оперённого, а не покрытого шерстью, долетали до оцепеневшего кота; он понимал, что волку надо помочь, даром что он стоит к нему ближе всех, но каждая клеточка организма противилась этому благородному намерению. Ему ещё никогда в жизни не было так страшно.
И то, что ворон, казалось, рассыпается на глазах, ничуть не умаляло его решительности изничтожить живых во что бы то ни стало. Белым поблёскивало под опереньем что-то, напоминающее кости, но разве такое возможно?! Птица слетела с головы волка на этот раз по собственной воле, но лишь для того, чтобы избрать следующую жертву из тех, что так бестолково топтались на месте, не пытаясь ни бежать, ни обороняться. Почему-то Дастану казалось, что ни то, ни другое не принесёт пользы.
Зато он ощутил, как возвращается чувствительность к лапами, когда чёрная тень накрыла Рогнеду. Какое-то чувство окрепло вмиг внутри, прогнав оцепенение настолько, что он смог сдвинуться с места - кажется, суставы заскрипели, как застарелый механизм, простаивавший годами. Юнец не знал, что он собирается сделать, но неровными, неверными то ли шагами, то ли прыжками на полусогнутых бросился к кошке, уже издалека видя, что крови с неё льётся куда больше, чем с Алехандро, силясь поймать взгляд жёлтых глаз - но не ловя его. Сердце сжалось от ужаса, но он ещё отчаянно надеялся, что это лишь кровь, залившая глаза, лишь обман зрения, а не то, о чём он подумал, о чём в глубине души уже знал.
Но все героические намерения Дастана прервались тем, что ворон скатился с морды Рогнеды и повалился на землю, теряя остатки оперения... и плоти. Это выглядело настолько сюрреалистично, что кот невольно подумал, а не спит ли он, не кошмар ли это? Может, он в клетке у людей, задыхается от их вони и тесноты, и его мучают галлюцинации? Это бы объяснило всё, и тогда, быть может, надо подставиться под удар птичего скелета с алыми глазами, чтобы вырваться из кошмара?
Но при мысли, что этот окровавленный клюв со скользящим внутри, подобно юркому розовому червю, языком коснётся его шерсти, Дастана обуял такой ужас и отвращение, что желудок скрутило. И на то, как теперь уже волчонка поглощает густая липкая тьма, он смотрел отстранённо, остекленевшим взглядом, уже не пытаясь двигаться. Ему теперь казалось, что ничто не сможет заставить его шевелиться. Как же он ошибался!
Словно решив нанести как можно больше увечий всем поочерёдно, ворон отпустил и эту добычу, внезапно вспыхнув, как груда сухих листьев, подожжённых глупыми людьми. После того как птица собрала ошмётки плоти и перьев обратно на свои кости и взлетела как ни в чём не бывало, охватившее её пламя уже не казалось таким безумием, как могло бы в начале; абсурдность происходящего давно вышла за рамки понимания, и у Дастана было чёткое ощущение, что он сошёл с ума, покачнулся на грани безумия, удерживая равновесие, и сорвался прямиком в бездну. Это ощущение усилилось после того, как Джур предстал его глазам в ореоле пронзительного света практически невредимый, к счастью. Зрелище искалеченного волчонка подкосило бы окончательно.
И очень зря Дастан сосредоточил всё внимание на малыше, упустив из поля зрения ворона; он даже не понял сперва, что произошло, когда на спину свалилась какая-то тяжесть. Подумал на миг, что это кто-то из его спутников. Но тут же хребет пронзила боль, мигом выведшая из ступора, а взгляд мельком уловил всполохи за спиной. Горящий ворон вцепился ему в спину и принялся рвать шкуру!
«Он сожжёт меня заживо!» - запахло ли палёной шерстью, или это только удушливый запах жжёных перьев? Дастан не знал и никоим образом не мог бы этого определить сейчас, когда принялся в свою очередь метаться из стороны в сторону и крутиться волчком. Всё казалось какой-то извращённой игрой "сбрось ворона", и поиграли в неё все по очереди. Только то и билось в его мозгу, что птица по какой-то причине ни на ком не оставалась надолго, а значит, и его скоро отпустит. Отпустит ведь?
Бросок
Шайтан написал(а):Если значение двух кубов будет меньше 80, ворон сможет нанести существенный ущерб.
Отредактировано Дастан (17.10.2024 14:45:37)
- Подпись автора
: 240
