Действующие лица:
Асти, доберман
Ори, акита-ину
Группа псов, подчиняющихся Ори
Ситуация:
В перепетиях своры, доберманша Асти оказывается двойным агентом, влюбляясь в раненого волка-одиночку, и какое-то время укрывая его от своры. На охоте она сбивает следы и срывает слежку за волками. Таким образом, сама того не подозревая, она заводит свору в волчью ловушку, где погибает пара хороших псов.
Вожак своры решает, что за все надо платить, даже за любовь. Ори и группа самых крепких псов назначают Асти встречу ночью у заброшенной церкви. И она заранее знала, что ее там ждёт...
В свете луны черная шерсть Асти блеснула гладью, а широко раскрытые в страхе глаза сверкнули яркой искрой. Спина упёрлась в холодный камень стены. Больше отступать было некуда...
Понимая, что просить пощады уже бесполезно, доберманша оскалилась в морды расправщикам. Четверо псов вместе наступали на нее. Лишь один, самый главный, держался в стороне. Встав на поваленный камень, возвышаясь над всеми, он казался на фоне ослепительно яркой луны почти сплошной черной фигурой, с ярко горящими узкими глазами.
Все карты были открыты, все слова уже сказаны. И фишка Асти была уже бита.
- Убить ее.- спокойно отчеканила фигура, и Ас, засмотревшись на нее, неожиданно пропустила первый удар. Чужие челюсти на удивление сильно сжали ее шею, и резкая как шок боль ударила в мозг. Она с хрипом распахнула клыкастую пасть, широко открыв глаза с сузившимися в безумии зрачками. Дернувшись, с липким звуком оставив в чужих зубах кусок шкуры, Асти вывернулась и метко вцепилась в чью-то слюнявую, перемешанную кровью морду. Челюсти провалились в вязкие, легко отдирающиися складки кожи на морде молосса, и глотку заполнила чужая слюна и кровь, попадая не в то горло, хлюпая при тяжёлом выдохе. Захотелось откашляться, а может просто вывернуть содержимое желудка наружу вместе с этими слюнями. Асти рванулась назад послышался визг и хлестнула кровь. Она была всюду, застилала глаза, лилась из пасти даже сквозь сжатые зубы. Запах приторного железа и вязкие звуки, словно что-то мерзотное обволакивает и поглощает ее целиком не дали суке опомниться: в следующий момент она ощутила резкую боль в задней лапе. Почувствовала, как с треском сжимается ее пясть, ка смещаются кости и рвутся связки под чьими-то дико крепкими челюстями. Асти было рванулась туда, но резкий толчок в бок от кого-то крепкого опрокинул ее наземь, и когда она открыла глаза в следующую секунду, перед ними оказался только красный туман вперемешку с липкой темнотой. Она уже не чувствовала боли от выбитого кирпичом глаза или в челом от удара головой, или даже от лапы.
Но на автомате, Асти стучала лапами по земле, хрипя и тяжело дыша от того, что захлебывалась в своей и чужой крови. С каждым судорожным сокращением ее глотки, сгустки склизкой красной субстанции выталкивались из нее, попадая на кирпич, стену, траву и ее собственную грудь. В один момент кто-то из псов резким рывком вцепился ей в горло и прижал к земле. Возможно, надеялся, что так она быстрее сдаваться, но нет.
Умирающая добермана захрипела, барахтаясь и дергаясь на земле, беспомощно суча лапами в воздухе. Она мордой задела держащего, пытаясь схватить его хоть за что-нибудь, но лишь клацнула красными клыками у его уха. Пёс зажмурился - смесь крови и слюны попала сему в глаза, затекла со вдохом в нос. Фыркнул, он мотнул головой, деря умирающую за шею. Хрип сменился бульканьем и хлюпаньем, а активное дерганье лапами превратилось в конвульсионное подрагивание. Когда задняя лапа Асти задела кого-то по морде, раздался недовольный рык. Всем весом напрыгнув на доберманшу, алабай вонзил клыки ей в брюхо. Он драл с такой яростью, что отпустил и отскочил прочь даже державший рядом за горло. Он зажмурился, ничего не видя и не слыша, словно вьедаясь в нее. Хлюпающие звуки и летящие ошмётки крови и недопереваренного корма, с мерзким запахом разлетающиеся в разные стороны, заставили остальных поотскакивать в стороны.
Клыки пса захватили что-то, кажется, ребро, и он всем телом отскочил в сторону. С приятным вкусом рвущихся молекул мяса, зубы с шуршание скользнули по кости ребра. Утробный рык берущего тонул в хлюпанье крови и внутренностей, и все это напоминало грязную, падальщическую возню в останках. Только мух над окровавленной мордой грызущего и не хватало.
- Довольно.- заявил Ори, но слыша, что его слова не доходят до адресата, тяжело выдохнул. Акита недовольно рыкнул.
- Оттащить этого идиота от трупа. Все кончено, тут больше не на что смотреть.
- А что с трупом?
- Оставьте воронам. Они заслужили пир.- ответил Ори уже через плечо, шагая прочь от церкви во мрак всепрощающей ночи.
: 50
